Работа с боевым стрессом комбатанта в условиях госпиталя или на ротации

Основная сложность такой работы заключается в том, что комбатанты находятся в перерыве между боевыми действиями. Поэтому травматическая ситуация для них является не завершенной, а отложенной на время отпуска или болезни. Военнослужащий вернулся из зоны боевых действий с каким-то набором эмоций и ощущений, ассимилировать которые у него нет ни возможности, ни времени, ни навыка. Ему нужно научиться резко переключаться на мирный образ жизни, а потом опять так же быстро – на военный.

 

Кроме эмоционального заряда, который несет в себе человек, приехавший с войны, сама по себе необходимость такого резкого переключения – это стресс для организма. Плюс к этому боец знает, что он вернется к выполнению воинского долга, т.е. примерно в те же условия, из которых вышел. Само понимание того, что опять будет страшно, опасно, а возможно, и больно, вызывает негативный спектр переживаний и травмирует.

Если первое посещение зоны боевых действий вызывало страх неизвестности, подпитанный своими фантазиями и чужими мнениями, то теперь страх питает именно знание. Состав страха может быть очень разным, и не обязательно будет включать в себя непереносимость смертей или огневого контакта с врагом. Бойца может больше травмировать необходимость выполнять рутинные действия и находиться в тяжелых дискомфортных условиях.

Здесь же следует учесть прошлый опыт и личные качества бойца, наработанные в мирной жизни. Мы помним, что большинство воюющих сейчас мужчин – мобилизованные гражданские лица, возможно когда-то служившие в армии в мирное время. У каждого из них есть личные мотивы участия в войне, которые чаще всего не осознаются. Когда боец говорит о долге и понимании необходимости защищать Родину, то это только вершина айсберга. На неосознаваемом уровне может иметь место жажда инициации, поиск себя и достойных целей, убегание из привычного и надоевшего образа жизни, необходимость компенсировать жизненную неуспешность и т.д. Эти истинные цели могут стать как огромным ресурсом, так и окончательно уничтожить остатки силы и самоуважения бойца.

 

Еще один важный фактор, влияющий на психо-эмоциональное состояние комбатанта – исторически сложившаяся особенность взаимоотношений нашего государства с гражданами. Они характеризуются крайней отчужденностью института государства от обычного человека, что давно привычно и не осознается. Однако в критических ситуациях проблема актуализируется и автоматически ведет к дополнительной травматизации, к ощущению предательства, брошенности, одиночества.

Отношение людей и к самим себе, и друг к другу – часто такое же. В этих отношениях мало уважения, заботы, внимания. Той заботы, которая не позволяет «выгуливать» собачку на тротуаре или обязывает убрать результаты «выгуливания», чтобы не доставлять дискомфорт другим людям. В нашей стране зона внимания и комфорта распространяется максимум на собственную квартиру, да и то не всегда.

 Это как будто не такая большая проблема (тем не менее, в кабинете психолога, за закрытыми дверями, многие говорят об этом). Однако, положение дел становится угрожающим, когда приходится действовать сообща в опасной ситуации. Когда от проявления всеми элементарной внимательности, заботы о себе и других зависит выживание каждого. Оказывается, что необходимых навыков нет, понимания важности этого тоже нет. Принцип «моя хата с краю» или изначальный настрой на личную выгоду, присвоение материальных благ добавляют еще больше негатива в травмирующую ситуацию.

 

Такой боевой контекст требует многоуровневой и системной работы с боевой травмой. Здесь можно выделить следующие этапы работы психолога:

 

1.Установление контакта с бойцом.  

Возможно, единственное, что получится сделать в рамках одной или нескольких сессий. Однако это будет хорошим «заделом» на дальнейшую работу по психологической реабилитации.

Установление контакта включает в себя:

– презентация и позиционирование психолога просто как человека, но с определенными профессиональными навыками. Очень часто психологи начинают взаимодействие из болезненно-терапевтической позиции сверху, забывая о себе как о живом человеке, и это вызывает у бойцов агрессию, отторжение, оставляет негативную оценочную реакцию на психологическую помощь в целом;

– обеспечение бойца информацией о целях, методах и смысле кризисной психологической работы. Это снимет напряжение, которое присутствует у человека, не имеющего клиентского опыта и, в данном случае, находящегося под давлением дополнительных социальных стандартов. Например, следует принять во внимание общепринятое заблуждение, что обращение военнослужащего к психологу говорит о его слабости, трусости, ненадежности, «все психологи –  мозгоправы» и т.п.

 

2. Создание (актуализация) безопасной обстановки. Сюда входит:

– организация терапевтического пространства – в любых условиях важно создать некий отдельный, обладающий признаками уюта и спокойствия уголок, где можно более-менее комфортно общаться с бойцом;

– постоянный ненавязчивый возврат в «здесь и сейчас», в мирную жизнь, где спокойно и безопасно. Если боец сохранен физически, возможно, возвращать его к ощущениям тела как к дополнительной опоре;

– трансляция «мирного состояния», то есть умиротворения, принятия, доброты, сердечности, которые идут фоном на всех этапах работы. Военнослужащие к этому очень чувствительны, часто говорят сами, что ощущают исходящие от психолога умиротворение и спокойствие, отмечают терапевтичность этого. Прием эффективен и при работе в группе.

 

3. Создание опоры, поиск ресурса, заземление. Это могут быть:

– личные точки безопасности (дом, родной город, любимое место, семья, друзья и т.д.);

– внутренние точки спокойствия, оформленные через метафоры;

– ощущение тела, собственного дыхания;

– личные качества, героические поступки и др.

Здесь важно помочь бойцу научиться вспоминать о своих ресурсах не просто как о  списке в голове, но регулярно ими пользоваться на практике, чтобы управлять собственными психо-эмоциональными состояниями. На этом этапе развиваются навыки личной ответственности и саморегуляции.

 

4. Актуализация феноменов, сигнализирующих об улучшении состояния.

Этот этап особенно важен для бойцов, получивших ранения. Положительное подкрепление здесь является дополнительной опорой. Отмечание положительных изменений не дает бойцу «зависать» в своих воспоминаниях и тягостных состояниях, дополнительно показывая, что ужасы войны – уже прошлое. Сейчас есть другое, и оно может быть, если и не очень приятным, то хотя бы не опасным.

 

5. Прикосновение к травматическому опыту и обеспечение его проживания на платформе найденного ресурса.

Вряд ли в условиях госпиталя или 10-дневного отпуска возможно качественно проработать последствия боевой травмы. Психолог, который поставит себе такую цель, вероятнее всего быстро выгорит. Кроме того, это опасно для самого комбатанта, которому еще предстоит участвовать в боевых действиях.

Травматический опыт боевых событий обязательно содержит более глубокие пласты личностных трагедий, которые не будет возможности проработать. С актуализированной свежей болью от гибели товарищей, страхом и ощущением опасности для собственной жизни, освеженными воспоминаниями прошлых травм бойцу придется справляться на передовой. Очевидно, что это может быть опасно как для его жизни, так и для жизни его товарищей.

Поэтому здесь возможно только прикосновение к травме. И сопровождение частичного эмоционального проживания (не путать с отреагированием!) травмирующего опыта, о котором по собственной инициативе говорит клиент.

 

6. Помощь в принятии реальности и способности ее воспринимать без регресса и впадения в инфантилизм.

Один из психологических смыслов войны – инициация мальчика в мужчину. Инициация – ритуал жестокий. Она никогда не была простой и легкой и могла закончиться смертью. Однако после нее мальчик становился Воином, что давало ему ощущения собственной силы, мужества, стойкости и значимости.

Здесь можно помочь бойцу не только принять боевое прошлое как часть его жизни, но и «вытащить» из этого опыта полезные качества, которые он приобрел. Совершенно неверно считать, что боевой опыт не пригодится в мирной жизни. Почему-то под ним понимают только умение стрелять и убивать. Куда же деваются такие полезные качества как умение ценить жизнь, справляться со страхом, быстро находить нестандартные решения в тяжелой обстановке, проявлять стойкость, терпение, мужество?

 

7. Развитие способности у военнослужащего быстро переключаться с фазы отдыха в фазу активности и наоборот. Другой уровень навыка: переключение «мир – война».

Самым простым подходом будет функциональный. Во-первых, военному будет понятнее о чем идет речь, во-вторых, если есть травматизация, значит есть и алекситимия, и взывать к тонкости ощущений может быть бесполезным ходом. Однако основные компоненты состояний «мир» и «война» можно отметить. Например, это могут быть характеристики «злой – добрый», «внимательный – расслабленный», «в военной форме – по гражданке» и др.

На этом этапе полезно использовать техники телесно-ориентированной терапии, ключи Алиева, аутотрениг, йогу, то есть любые методики, которые позволяют корректировать психофизические состояния. Есть огромный набор простых телесных упражнений, которые можно делать даже на передовой.

Для быстрого переключения возможно использовать визуальные образы, тотем (аналог – позывной), якоря. Если якорь задействует все модальности, то он более эффективен. Трудность здесь заключается в том, что такие техники требуют затрат времени на их наработку, однако возвращают ощущение управляемости собой. Это достаточно важно, так как военнослужащий, пришедший из зоны боевых действий, испытывает ощущения и реакции, которыми не всегда может управлять. Он пытается их безуспешно контролировать, теряет энергию, силу и самоуважение, еще больше увеличивая последствия боевого стресса.

Так что помощь в обретении управляемости своими состояниями – важная часть психологической работы. К тому же это поможет комбатанту в зоне боевых действий экономить ресурсы и сохранять высокую боеспособность.

 

Таким образом, начиная кризисную работу с военнослужащим, специалист постоянно поддерживает баланс поддержки и глубины психологического проникновения, не форсирует процесс и не пытается проработать за пару встреч последствия боевой травмы. Помощь военнослужащему в проживании актуальных эмоций, продуктивной ассимиляции полученного опыта и научение саморегуляции задействуют его индивидуальные ресурсы, необходимые для проработки травматических ситуаций.

 

Елена Панкратова, гештальт-терапевт,
психолог Запорожского филиала общественной организации
«Ассоциация специалистов по преодолению последствий психотравмирующих ситуаций»

 


Статья написана по материалам работы интервизорской группы психологовЗапорожского филиала общественной организации «Ассоциация специалистов по преодолению последствий психотравмирующих ситуаций».